Маздак - Страница 41

В ряд они стояли у высоких кованых ворот, все уменьшаясь: дипераны в красных куртках и сотник с аза-том. Потом ворота начали быстро уходить под землю. Радужными разводами плыла дорога...

Откуда это тепло между людьми, отделяющее их от зверей9 Может быть, правда, что внутри у каждого-- огонь9 Сильнее или слабее он горит, привлекая других... Есть люди, у которых он совсем погас или только чадит, отталкивая. . Авраам отпустил поводья, крепко заткнул пальцами уши Ровное мощное гудение не прерывалось.

Он нагонял уже караван И вдруг остановил коня, приложил обе руки к лицу, и сразу вернулся запах ночи. Солнце пропало куда-то, и лунное лезвие помчалось по кромке крыши В душной тьме повисли омертвелые листья. Он медленно потянул поводья и поехал назад, но конь остановился

Нельзя уже было разглядеть отсюда дасткарт Спен-диатов. Белый горячий туман стлался от реки по всему горизонту. Недвижно стоял в волнах сверкающий куб дворца, и рубиновой каплей была вправленная в него арка.

VII

Бам бам . бам.. бам Непрерывность времени утверждал этот звон Он не кончался и ночью, когда караванщики подвязывали медные языки на шеях верблюдов. Лишь тише становился он при свете костра и снова возникал в полную силу, как только приходил сон

Каждый десятый верблюд нес с собой колокол, потому что на полфарсанга растягивался в пути караван. Черным дымом давали знак остановки Воспользовавшись охраной царского серебра, полторы тысячи вьючных верблюдов вел с собой Авель бар-Хенанишо. .

А трещины в земле становились все шире, и кони ломали ноги. С начала лета дул гармсель -- медленный и горячий ветер. Из слабых предгорных речек, из щелей в скалах, из самых глубоких колодцев впитывал он в себя воду. Листья оставались как живые зеленые, с синими прожилками, но ни капли сока не было в них. Сухо трескались стволы деревьев, трескалась земля, камни и лица людей. На первом же привале услышал он про "Ветер Наказания":

-- Огонь вынесли из храмов, и стал он ветром. .

-- Те, кто в красном, сделали это... Азаты молчали. Говорили люди, пришедшие из ближайшего селения, и казались безразличными их голоса...

Потом все меньше становилось городов и селений, ярче разделялись свет и тьма, кончалась жизнь. Из горячих каменных долин попадали они в узкие ледяные ущелья, и звезды среди дня загорались в небе. И сразу опять пылало солнце, а камни сверкали, как раскаленные звезды Горы Мидии были все время слева, и вечно высилась на краю их белая глыба Демавенда. Царь Заххак, змей-отцеубийца, висел там, прикованный царевичем Фаридуном

Да, здесь порожден он, железнотелый Ростам, которого не минует ни одно из сказаний! Нет больше людей, только голые скалы, оплавленная земля и пустое, беспощадное небо над головой

Когда при помощи Кузнеца приковал к скале Заххака и сел на отцовский трон царевич Фаридун, то мощно-телый воитель Сам из рода саксаганских царей был его опорой И родился от Сама сын Заль с солнечным лицом и полный благодати Не имело изъяна тело младенца, но голова его была седой Устыдился старый Сам и велел отнести сына-урода в глухое ущелье Птица Симург с железным сердцем вскормила Заля и вернула увидевшему вещий сон отцу, когда пришло время

А Заль полюбил чистую Рудабу -- дочь кабулского царя Михраба, ведущего свой род от змееподобного Заххака И никого не хотел больше видеть из женщин седоголовый юноша. Тогда и предрекли мобеды, что родится от Заля и Рудабы неслыханный воитель...

Все происходило, как сказали мобеды, прочитавшие в небе судьбу Ростама. Тахамтаном -- "Железнотелым" стал он, опорой Кеева трона и мстителем Турану Высокое чувство верности было присуще ему, а честь была дороже жизни. Прямо смотрел он на мир и знал только арийские "да" или "нет"

Но рок тяготел над благородным Ростамом, потому что смешана была его кровь. В бою, не ведая о том, убивает он сына. Потомок Кеев -- меднотелый воитель Ис-фандиар гибнет от его руки, хоть не желает Ростам его смерти И сам он умирает от руки брата

Ускакав от каравана, посреди слепящего безмолвия въехал на одинокую скалу Авраам. Соль проступала сквозь камни, и в алмазах была пустыня до горизонта. Где-то там, справа, угадывались горы Систана и Забул -- вотчина великого воителя. А слева все стояла синяя стена Страны Дивов -Мазандерана, где совершил Ростам семь своих великих подвигов. Поганое летающее чудище, самого Акван-дива, сокрушил он и навечно изгнал силы зла из каменной твердыни. Страну Волков -- гургасаров он покорил, что начинается сразу за Демавендом...

Кто же такой был этот вечный воитель, уже много тысяч лет не знающий смерти? Что олицетворял он?.. Минувшее?.. Будущее?.. Изначальное?.. Взметнулся и дико, на всю пустыню, заржал конь под Авраамом. Дрогнуло, забилось сердце, беспредельно расширилась грудь, красная пелена наползла на белые камни.

Мои трон -- седло, моя на поле спава, Венец мой -- шлем, весь мир -моя держава '

Не дав опуститься передним копытам коня, бросил его Авраам со скалы в галоп. Буйно свистнуло в ушах, качнулся горизонт, бронзовые сполохи побежали по всему небу. И заревели карнаи, заметался в тоске Туран...

Впереди он был, Тахамтан, и земля неслась под копыта его коня. Затмевая день, опять плыли в небе знамена витязей Эрана. Могучий слон на знамени -это Туе, от каждого удара которого плачет целое туранское селение. Солнце и луна на знаменах, под которыми Фарибурз с Густахмом. Хищнопенного барса голову везет Шидуш, похожий на горный кряж. Полные грозной отваги, мчатся они: Гураз, чей знак--кабан, доблестный Фархад со знаком буйвола, Ривниз с зеленоглазым тигром, открывшим пасть. Как жемчужина светла ромейская рабыня на ратном знамени удалого Бижана. Волк матерый с капающей изо рта кровью венчает стяг его отца -- старого Гива. И лев золотой -- знак дома неистового Гударза -- здесь...